Фаина Раневская

Василий Меркурьев

Тамара Селезневская

Эраст Гарин

Янина Жеймо

Игорь Клименков

Варвара Мясникова

Алексей Консовский

Елена Юнгер

1951 год

Оригинальную «Золушку» написал Шарль Перро в 1697 году. Именно его версия — с феей-крестной, хрустальной туфелькой и балом во дворце — стала канонической и легла в основу большинства постановок и экранизаций по всему миру.
Первые кинематографические адаптации появились еще в начале XX века. В 1899 году Жорж Мельес, пионер спецэффектов, снял пятиминутную немую «Золушку», а в 1914-м в США вышел полнометражный фильм с Мэри Пикфорд.
В 1937 году в Германии появилась музыкальная версия, а в 1940-м — анимационный короткометражный фильм от Уолта Диснея, за 10 лет до его же знаменитой версии 1950 года.
К моменту, когда советские кинематографисты обратились к сюжету, сказка уже была всемирно известным символом волшебства, преображения и надежды.
Советская «Золушка» родилась не сразу как кино. Сначала это была пьеса, написанная по заказу Ленинградского ТЮЗа Евгением Шварцем в 1944 году, во время блокады. Шварц переработал классический сюжет в своем стиле: добавил сатиру, остроумные диалоги, обаяние и психологическую точность персонажей.
Пьеса имела огромный успех, и вскоре появилась идея адаптировать ее для экрана.

Сразу после Дня Победы, когда еще были свежи воспоминания о блокаде, бомбежках и гибели близких, на киностудии «Ленфильм», где не то чтобы исторического реквизита, даже обычного стула в павильоне не найти, среди разрухи и холода, рождается великолепная сказка! Послевоенная атмосфера не располагала к мыслям о дворцах, балах и принцах, но людям была очень нужна вера в чудо и жизнеутверждающий сюжет…
«Золушка» — советский чёрно-белый художественный фильм-сказка, снятый на киностудии «Ленфильм» режиссёрами Надеждой Кошеверовой и Михаилом Шапиро по сценарию Евгения Шварца.
Идея экранизации сказки про Золушку принадлежала режиссёру Надежде Кошеверовой. Согласно её воспоминаниям, замысел возник спонтанно. В 1944 году, вернувшись в Москву из Алма-Аты, где она была в эвакуации, Кошеверова отправилась в Комитет по делам кинематографии для сдачи поставленного в эвакуации фильма. В коридоре этого ведомства Кошеверова увидела актрису Янину Жеймо. Надежда Кошеверова познакомилась с актрисой Яниной Жеймо ещё во время войны и сразу сказала, что с такой фактурой она должна играть Золушку: актриса была ростом 147 см и носила обувь 31-го размера. Жеймо на тот момент пребывала в депрессивном состоянии; оно было связано с семейными утратами, произошедшими во время войны и отсутствием профессиональных перспектив. Кошеверова, стремясь ободрить артистку, предложила ей сыграть Золушку. В тот же день Кошеверова пришла к заведующему сценарным отделом кинокомитета, где сумела быстро решить вопросы и с экранизацией «Золушки», и с исполнительницей главной роли, и с кинодраматургической основой будущего фильма — в качестве автора сценария она «не задумываясь» предложила Евгения Шварца.

Шварц начал писать киносказку в столичной гостинице «Москва», где на пути из эвакуации временно размещался Ленинградский театр комедии. Продолжение работы шло в Ленинграде. После жизни в тылу и ряда творческих неудач, сочинение «Золушки» стало для драматурга своеобразной отдушиной. В дневниках Шварца содержатся, в частности, такие записи: «Вдруг неожиданно я испытал чувство облегчения, словно меня развязали. И с этим ощущением свободы шла у меня работа над сценарием». Сам текст многократно исправлялся и перерабатывался, почти каждый эпизод — «кусок за куском» — обсуждался дома у Кошеверовой в присутствии оператора Евгения Шапиро.
В конце мая 1945 года сценарий был представлен худсовету киностудии и оценён весьма благожелательно. После утверждения киносказки на «Ленфильме» её текст был направлен в Комитет по кинематографии СССР, откуда 22 июня 1945 года пришло заключение, подписанное начальником главного управления по производству художественных фильмов Михаилом Калатозовым и старшим редактором Людмилой Погожевой. В заключении указывалось, что сценарий утверждается «для запуска в подготовительный период».

«Сценарий «Золушка», созданный по мотивам одноимённой сказки, написан автором в жанре музыкальной комедии, изобилующей большими возможностями для создания весёлого и остроумного зрелища. Изящный и острый диалог, лёгкая ирония в трактовке образов — короля, феи, принца и др. — всё это является большим достоинством сценария прежде всего как литературного произведения»
Михаил Калатозов, Людмила Погожева

«К счастью, несчастье помогло. Если бы «Золушка» была цветной, то она давно и очень давно перестала бы существовать на экране. Цвет погибает на нашей плёнке очень и очень скоро. <…> И не видели бы её многие поколения. И не вошла бы она в золотой фонд советского кинематографа»
Надежда Кошеверова. Из заметок 1980-х годов

Изначально в сценарий Шварца были включены небольшие истории с участием таких сказочных персонажей, как Мальчик-с-пальчик, Храбрый портняжка, Синяя Борода и Кот в сапогах. Во время съёмок эти герои оказались исключены из основного действия, и редакторы «Ленфильма», присутствовавшие при утверждении сценария, после просмотра готовой картины не скрывали разочарования: «Оказывается, сказочное королевство населено не сказочными персонажами, а статистами из бальных сцен и оперных постановок». По словам Кошеверовой, «всё это было, но министерство это запретило».
Ещё на этапе утверждения сценария ставился вопрос о том, что фильм будет сниматься на цветной плёнке. С предложениями снимать «Золушку» в цвете выступали художественный руководитель «Ленфильма» Сергей Васильев, а также режиссёры Борис Бабочкин и Иван Пырьев; идея была поддержана худсоветом Комитета по кинематографии. В 1940-х годах в СССР уже был имел небольшой опыт выпуска цветных фильмов, однако сама технология цветных советских киноплёнок тогда считалась далёкой от совершенства.
Николай Акимов, выступавший в фильме в качестве художника-декоратора, подготовил для ленты цветные эскизы. Оператор Евгений Шапиро осенью 1945 года прошёл месячный обучающий «курс» на съёмках цветных эпизодов картины Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный». Однако ещё на подготовительном этапе выявились проблемы технического характера. Они были связаны прежде всего с дефицитом самой цветной плёнки: советская промышленность в ту пору ещё только приступала к её серийному выпуску, а трофейные запасы с хорошей цветопередачей уже заканчивались. При реализации цветного проекта могли также возникнуть дополнительные сложности из-за увеличения объёма мощности электроподстанций, недостатка осветительных приборов и отсутствия на киностудии специальных лабораторий для обработки цветной плёнки, что могло повлечь за собой длительный простой в работе и «недопустимую затяжку производственного периода». Участники съёмочной группы восприняли отказ от цветного варианта с разочарованием.

Действие фильма происходит в сказочном королевстве, жители которого готовятся к балу. Король с утра проверяет готовность всех дворцовых служб и во время инспекционной пробежки встречает Лесничего. В ходе их беседы выясняется, что Лесничий и его дочь Золушка страдают от деспотизма Мачехи, которая души не чает в своих двух родных «крошках» Анне и Марианне, но при этом «вьёт верёвки» из мужа и падчерицы. Король приглашает Лесничего на бал вместе с Золушкой, уверяя, что вечером состоится «такой праздник, который заставит забыть все невзгоды».
Тем временем Золушка, занимаясь хозяйственными делами, рассуждает о том, что Мачеха и сводные сёстры будут на балу танцевать и есть мороженое, а она сможет, в лучшем случае, постоять под дворцовыми окнами и издали поглядеть на праздник. Призыв героини к «добрым людям», которые помогли бы изменить её жизнь, оказывается услышанным: в вечерних сумерках перед девушкой появляется Фея; волшебницу сопровождает юный Паж. Фея с помощью волшебной палочки превращает тыкву в карету, мышей — в четвёрку лошадей, крысу — в Кучера. Вместо бедного платья «замарашки» героиня оказывается облачённой в бальный наряд. Паж преподносит ей хрустальные туфельки. Провожая героиню на бал, Фея настоятельно просит её вернуться домой не позже двенадцати часов, потому что ровно в полночь красивое платье Золушки превратится в старое, а лошади вновь обернутся мышами.
Король, встречающий Золушку на ступеньках дворца, искренне радуется новой гостье, а Принц влюбляется в «таинственную и прекрасную незнакомку» с первого взгляда. Пока Мачеха с Анной и Марианной считают «знаки внимания» со стороны сиятельных особ, не узнанная ими Золушка погружается в атмосферу праздника. Внезапно перед нею возникает Паж, который предупреждает её, что Король приказал перевести все дворцовые часы на час назад. Золушка успевает поблагодарить Принца за доброту и заботу и устремляется вниз по мраморным ступеням.
Соскользнувшая с ноги героини миниатюрная хрустальная туфелька — единственное, что остаётся у Принца. Король, организуя поиски незнакомки, объявляет, что та девушка, которой башмачок придётся впору, и станет невестой Принца. Когда занимающийся примеркой королевский Капрал появляется в доме Лесничего, Золушка по требованию Мачехи надевает башмачок на ногу сводной сестры Анны. Король, однако, отказывается признавать Анну невестой сына. Между тем Лесничий приводит упирающуюся Золушку во дворец и во время разговора с Королём вынимает из кармана вторую туфельку. Фильм заканчивается объяснением Золушки и Принца и предсказанием Короля, что у них «родится дочь, вылитая Золушка», на которой в своё время женится мальчик-Паж.

В титрах «Золушки» указаны фамилии двух постановщиков — Надежды Кошеверовой и Михаила Шапиро. Ещё с 1920-х годов в советском кинематографе сложилась «традиция комсомольских бригад», когда в одном фильме работали два режиссёра или два оператора. С Михаилом Шапиро Кошеверова в годы войны работала над фильмом-оперой «Черевички». Современники отзывались о Шапиро как о человеке «с абсолютным вкусом в искусстве», не имевшем в то же время никаких творческих амбиций.
Шварц, рассказывая о работе Михаила Григорьевича на съёмочной площадке, писал, что в сложных постановочных ситуациях тот выглядел порой растерянным. В подобных случаях ответственность за все решения брала на себя Кошеверова. Она — после коротких консультаций с Шапиро-оператором и Шапиро-режиссёром — доносила необходимую информацию до киногруппы, а в дальнейшем отстаивала свою позицию на заседаниях худсовета.
Оператор Евгений Шапиро, как отмечали исследователи, обладал «безупречным чувством стиля» и лёгкой ироничностью — эти качества проявились и на съёмках «Золушки». Готовясь к цветному варианту картины, оператор прошёл стажировку на съёмках соответствующих эпизодов в фильме «Иван Грозный», где оператором был Москвин. С переходом на чёрно-белое изображение задачи, стоявшие перед Шапиро, усложнились: ему нужно было добиться «кинематографизации» цветных эскизов Акимова за счёт «градации оттенков серого». Кроме того, Шапиро руководил всей операторской работой, соединяя в общую конструкцию реалистические и бутафорские кадры, в том числе комбинированные.
В картине использовались комбинированные съёмки, выполненные методом аддитивного транспаранта. Эта методика позволяла с достаточно высокой точностью «впечатать в кадр с актёром любой ранее снятый фон». Главный оператор комбинированных съёмок Борис Горбачёв, приступая к работе над «Золушкой», представил творческому коллективу «Ленфильма» небольшой ролик, в котором продемонстрировал возможности этой технологии. Издававшаяся на «Ленфильме» многотиражная газета «Кадр» откликнулась на выход презентационного ролика Горбачёва заметкой, описывающей особенности его изобретения:

«В этом и была магия кино. Самые простые материалы превращались на экране в шелка и драгоценности. Люди думали, что фильм снимали в реальном интерьере дворца, а это были декорации. Стране нужна была сказка и волшебство. Снимали в условиях полной нищеты. Были только руки специалистов, бумага и краски», — вспомнил историк Александр Поздняков.

"В павильонах не топили, и поверх платьев для королевского бала каждый обматывался платками и шалями. Но как только раздавалась команда "Мотор!", "гости бала" сбрасывали платки и валенки и вальяжно обмахивались веерами, как будто им жарко", – так Янина Жеймо описывала съемки в своем письме.

Использование этой технологии сделало возможным найти подходящие визуальные приёмы, чтобы явить зрителю волшебные метаморфозы: явление феи, преображение Золушки, превращение кареты в тыкву, крысы — в Кучера, а также расширение пространства в королевском дворце и полёт солдат в семимильных сапогах. При этом трюковые сцены, заложенные в основу технологии Горбачёва, давались актёрам нелегко. Исполнительница роли Феи Варвара Мясникова впоследствии сопровождала воспоминания об аддитивном транспаранте словами «будь он неладен»: «Мы ходили по доске, и мальчик, который нёс мой шлейф, — Паж, он плакал, потому что он боялся этой доски. Внизу пропасть, а сзади какой-то фон светящийся».
Натурные съёмки проводились на Рижском взморье — в Майори, павильонные — на площадках «Ленфильма».
Эскизы к декорациям и костюмам персонажей создал театральный художник и режиссёр Николай Акимов. Будучи одним из основателей советской школы театральных художников, он привнёс в свои рисунки «бутафорские» элементы, предполагающие заведомую условность действия. Переработку его иллюстраций применительно к требованиям кинематографа, сохранив при этом общую стилистику созданных эскизов осуществил Исаак Махлис.
Строили декорации по принципу театральной сцены, но со сложной перспективой. Королевский дворец был одной большой декорацией, построенной в павильоне Ленфильма. Дворец создавали из дерева, холста и картона, используя оптические иллюзии, чтобы он казался огромным. Для того чтобы он был более жизненным в его маленьких окошках светились фонарики, а на фоне стояли нарисованные декорации. Фонтан на балу был сделан из серебряной бумаги и вентилятора. Роскошные декорации к фильму собирали с миру по нитке. Мебель приносили из домов.
Платья и головные уборы для персонажей были сшиты в мастерских «Ленфильма», а часть нарядов предоставили костюмерные цеха возвратившихся из эвакуации ленинградских театров. Именно поэтому в фильме представлено такое разнообразие стилей и фасонов из абсолютно разных стран и времен. Но это сказка, а в сказке много чего можно нафантазировать, в том числе и платья из разных эпох на бал надеть.
Некоторые аксессуары и украшения принадлежали участникам съёмочной группы, сохранившим фамильные ценности во время блокады, часть нарядов сшили из бархатных и велюровых штор, скатертей, из обрезок тюля. А для платьев Золушки и Феи-крёстной Фаина Раневская принесла из дома кусок привезённого из заграницы шифона. Пригодилось и настенное бра из запасов актрисы — оно было соткано из кристалликов, которые пошли на украшения волшебного головного убора Феи. Знаменитые туфельки Золушки были сделаны из оргстекла, ходить в них было невозможно, поэтому Янина Жеймо появляется в туфлях всего на несколько секунд. Теряла туфельку Золушка с помощью комбинированной съёмки. Отдельно снимали актрису, далее снимали ступеньки макета. Благодаря огромному мастерству оператора, осветителей на экране туфельки выглядели великолепно.

Фильм снимали в неотапливаемых и разрушенных снарядами павильонах, актеры мерзли, а операторам приходилось выстраивать кадр так, чтобы в него не попадали обветшалые стены и потолок.

Костюмы, созданные для ленты, в дальнейшем активно использовались на съёмках других картин, производившихся на «Ленфильме», и со временем обветшали. К XXI веку почти все платья и камзолы из «Золушки» оказались утраченными. В музее студии сегодня хранятся только три сохранившихся экспоната: табурет из королевского дворца, костюм Придворного (из-за небольшого размера он оказался мало востребованным) и Золушкина туфелька 32-го размера (сами туфельки были сделаны в количестве нескольких пар из органического стекла).

«Золушка» задумывалась как музыкальная комедия, и при выборе композитора создатели фильма рассматривали несколько кандидатур. Среди них были Дмитрий Шостакович, с которым Кошеверова ранее сотрудничала в других картинах, и студент Ленинградской консерватории Олег Каравайчук. По воспоминаниям Каравайчука, он даже приступил к записи партитуры, однако в последний момент дирекция киностудии решила, что для столь ответственной работы девятнадцатилетнему юноше может не хватить опыта. По рекомендации Шостаковича в киногруппу был приглашён Антонио Спадавеккиа.
До войны Антонио сочинял музыку к короткометражным лентам, но руководители «Ленфильма» о его композиторских возможностях почти ничего не знали, а потому предложили — в качестве своеобразного испытания — написать для киносказки небольшой музыкальный фрагмент. Неделя, данная на прохождение «тестового задания», была потрачена автором на размышления об основной идее «Золушки», а сам фрагмент — танец главной героини — сложился в композицию в последнюю ночь перед сдачей «экзамена» и записан на кухне. После утверждения худсоветом Спадавеккиа органично вошёл в творческий коллектив и оказался едва ли не единственным членом киногруппы, работа которого не вызывала нареканий со стороны коллег. Шварц, вспоминая о работе над сценарием, рассказывал, что для киносказки он сочинил несколько стихотворений, «причём целые куски придумывались на ходу или утром, сквозь сон».
В общей сложности в картину вошли три песни Золушки («Дразнят Золушкой меня», «Добрый жук», «Я не знаю, что со мною») и одна — Принца («Вы как сон или виденье»). Янина Жеймо сама готова была выступить в качестве певицы; актриса считала, что отсутствие поставленного голоса не является помехой, поскольку песни в ленте должны звучать «уютно, по-домашнему». Тем не менее создатели фильма отдали её вокальные номера обладательнице колоратурного сопрано Любови Черниной. Исполнитель роли Принца Алексей Консовский, в отличие от Жеймо, не претендовал на роль певца. Записанную им песню переозвучил Юрий Хочинский. В архиве Хочинского, ушедшего из жизни через год после выхода «Золушки», были найдены снимки, сделанные во время фотопроб; артист запечатлён на них в костюме Принца.
Танцевальные номера в сцене королевского бала поставил балетмейстер Александр Румнев. Он же сыграл в «Золушке» роль Маркиза Па-де-труа. Изначально создатели фильма планировали пригласить на роль пластичного Па-де-труа Александра Орлова или Николая Черкасова. Для Румнева, имевшего балетмейстерский опыт в театре и кино, работа в «Золушке» оказалась привычной. В танцевальных сценах на балу были задействованы юная выпускница Ленинградского хореографического училища Татьяна Пилецкая (позже сыгравшая главную роль в фильме «Разные судьбы») и балерина Кировского театра Нина Козловская. Вместе с главной героиней на балу пляшут старички-министры, роли которых сыграли артисты дореволюционной эстрады.

Основная работа над «Золушкой» завершилась к осени 1946 года, и 24 сентября картина была представлена худсовету «Ленфильма». Незадолго до просмотра в свет вышли постановления, усиливающие идеологический надзор за литературой и искусством. Выход этих директив вынуждал советские киностудии не только спешно пересматривать тематические планы, но и брать под особый контроль выпускаемые ленты. Под идеологические «жернова» попала и «Золушка». На худсовете было дано немало резких оценок как сценарию Шварца, так и всему фильму. В результате члены худсовета приняли решение исключить из сценария наиболее острые фрагменты. Переработанный вариант был передан худсовету «Ленфильма» 22 октября 1946 года; изменённая версия устроила и Кошеверову, и редактора «Ленфильма».
Отношение к «Золушке» изменилось в апреле 1947 года. Сначала картину посмотрел глава Комитета кинематографии Иван Большаков, затем — представители худсовета этого ведомства. Работа Кошеверовой, Шварца и других создателей фильма была в целом признана успешной, хотя вновь были озвучены претензии, связанные со стилевыми огрехами. Картину было предложено отправить на доработку. Однако все рекомендации по устранению недостатков были отменены буквально через день — после просмотра ленты в Кремле. Тогда же на студию пришла телеграмма о том, что «Золушка» является «победой «Ленфильма» и всей советской кинематографии».
Премьера картины состоялась 9 мая 1947 года в Ленинградском доме кино. 16 мая 1947 года фильм вышел на экраны страны. Зрительский успех был колоссальным, в течение года фильм посмотрели более 18 миллионов зрителей, по итогам проката он занял четвёртое место. Он был тепло принят в том числе за рубежом — показывался в странах Восточной Европы и даже во Франции. Критики отмечали «легкий юмор, визуальное очарование и актерское мастерство», особенно восхитившись работами Жеймо и Раневской.
Картина стала обязательным атрибутом новогодних показов и сегодня считается не просто экранизацией, а образцом советской сказочной кинематографии. Культурным феноменом, который цитируют, пародируют, пересматривают. Раневскую до сих пор называют «лучшей Мачехой всех времен». А фраза «Я не волшебник, я только учусь» навсегда превратилась в афоризм.

Уже в первом варианте режиссёрского сценария, подготовленном в 1945 году, были указаны кандидаты на ту или иную роль. Если кандидатура Сергея Филиппова на роль Капрала не вызвала вопросов у худсовета, то кандидатуры Янины Жеймо на роль Золушки и Алексея Консовского на роль Принца худсовету не очень понравились. Причиной был их уже не совсем юный возраст (в 1945 году Консовскому исполнилось 33 года, Жеймо — 36). Чтобы убедиться в точности выбора, на пробы был приглашён ещё один актёр — обладавший импозантной внешностью Виктор Белановский. В итоге худсовет, обсуждая результаты кинопроб, утвердил Консовского, но при условии, что ему нанесут хороший грим. Исполнитель роли Принца Алексей Консовский, ещё до войны обретший репутацию актёра романтического плана, признавался, что при работе в «Золушке» основные трудности были связаны с необходимостью создать образ представителя королевской семьи, который к тому же вдвое моложе его. Принц-Консовский вызывал недоверие у худсовета практически на всех производственных этапах.

Одной из задач, стоявших перед создателями фильма, была необходимость скрыть реальный возраст Янины Жеймо. Каждая съёмочная смена с участием актрисы начиналась с того, что мастер портретного грима Василий Ульянов подолгу «лепил» её лицо, стремясь приблизить 37-летнюю Жеймо к облику шестнадцатилетней героини. Чтобы выглядеть моложе, Янина Жеймо старалась высыпаться и снималась только вечером, потому что утром, по её словам, лицо было «не то». Актриса во время работы над «Золушкой» прилагала немало усилий для того, чтобы внутренне сжиться со своей героиней, искала варианты причёски, предлагала более выгодные ракурсы перед камерой. Ещё на подготовительном этапе актриса тщательно поработала над сценарием, фактически переписав его для себя «со всеми психологическими подтекстами». Янина Жеймо была прекрасной актрисой, «русской Джульеттой Мазиной». Но ее мало снимали, на нее нужно было писать сценарии. Она озвучила много фильмов. Подарила голос Герде из сказки «Снежная королева», помогла заговорить по-русски Софи Лорен, Николь Курсель, Джульетте Мазине, Джине Лоллобриджиде и другим западным звездам. Из-за маленького роста Жеймо не доставала до стандартного микрофона и ей подставляли скамеечку, которую называли «жеймовочка».

В отношении кандидатуры Янины Жеймо у худсовета единого мнения не было. Кинопробы были направлены в Комитет по кинематографии, но против выступили режиссёр Сергей Васильев и директор киностудии Иван Глотов, председатель Иван Большаков аналогично отметил в ходе обсуждения, что Жеймо «старовата». Хотя, роль Золушки была написана именно под Жеймо, параллельно на роль также пробовалась молодая солистка Ленинградского Малого оперного театра Мария Мазун: двадцать три года, красива, грациозна, танцевала партию Золушки в балете Сергея Прокофьева.
Кошеверова и сценарист Евгений Шварц балерину отвергли: Золушка не должна порхать - она должна двигаться робко, немного смешно, по-детски неуклюже. И не должна быть красива, только бесконечно очаровательна, нежна и наивна. И вызывать должна не восхищение, а сострадание и жалость. За актрису вступился Михаил Ромм. В результате роль Золушки досталась Жеймо. В 1947 году она уже была звездой — популярность принесли фильмы «Разбудите Леночку» (1934), «Подруги» (1935) и «Враги» (1938). Несмотря на возраст, у Жеймо был легкий, детский голос и хрупкая фигура: рост — 148 см, вес — 39 кг. По мнению постановщиков, только Жеймо была способна передать характер героини — живой, мечтательной, обладающей внутренней иронией. Ради роли она даже сбросила еще несколько килограммов и переработала мимику, чтобы выглядеть моложе.
«Моя внешность — структура лица, маленький рост — определили амплуа: всю жизнь я играла девчонок-подростков. Был успех, очень большой… Когда я играла Золушку, мне было 37 лет, а героиня была ровесницей моей дочери», — рассказывала потом актриса.

На роль мачехи одной из первых пробовалась Фаина Раневская, но актриса не восприняла предложение всерьёз и отыграла томную светскую львицу, которой сама потом была недовольна. Не понравилась она и драматургу Евгению Шварцу. Претендентками на роль Мачехи были певица Софья Големба и театральная актриса Надежда Нурм, любимая актриса Евгения Шварца. На пробах Нурм смотрелась прекрасно, но героиня получалась слишком прямолинейной… Тогда вернулись к Раневской, которая после утверждения взялась за роль и доработала её до своего идеала. Актриса переписывала реплики, добавляла жесты, мимику.
На начальном этапе работа над «Золушкой» для Фаины Раневской складывалась непросто. Требовательная к себе Раневская тяжело переживала неудачи — в паузах между дублями она уклонялась от общения и, находясь в отдалении от коллег, пыталась настроить себя. Постепенно Раневская уловила ритм картины, нашла нужную интонацию и даже привнесла в ленту (после согласований с драматургом) такие текстовые экспромты, как «Я буду жаловаться Королю! Я буду жаловаться на Короля!» и «Крошки мои — за мной!». К числу находок, придуманных актрисой во время работы над ролью, относится сцена возле зеркала, когда Мачеха, прикладывая к голове павлиньи перья, произносит монолог о том, что она работает «как лошадь»: «Бегаю (прикладывает перо), хлопочу (перо), добываю и добиваюсь (перо), очаровываю (тощее павлинье перо)».

Эраст Гарин попал в «Золушку» вопреки воле худсовета, и в процессе съёмок его игра настораживала коллег-кинематографистов. Записи в режиссёрском сценарии свидетельствуют, что Кошеверова на роль Короля, помимо Гарина, предложила кандидатуры Николая Коновалова и Александра Крамова, но последние не прошли предварительный отбор. Тогда создателям фильма предложили рассмотреть кандидатуры Константина Адашевского и Юрия Толубеева. Адашевский показался представителям Комитета по кинематографии наиболее вероятным претендентом — при обсуждении кинопроб члены худсовета отмечали его «лёгкость, доброту». Приятное впечатление произвёл и Толубеев, хотя его игра показалась собравшимся «слишком уж бытовой». Пробы Гарина выглядели на фоне конкурентов менее убедительными. Однако Кошеверова, знавшая возможности Гарина по совместной работе, считала, что именно этот артист способен привнести в фильм «остроту и необыкновенную сказочность». О необычном нраве Короля зрители узнают ещё до того, как герой Гарина впервые появляется на экране, — Герольд, приглашая жителей на бал, сообщает, что глава сказочного королевства проснулся в пять часов утра, вытер пыль на парадной лестнице, поругался с главным поваром и попытался отречься от престола. Сказочный монарх эмоционально реагирует на все события, происходящие в жизни его подданных. Герой Гарина вспыльчив, по-детски обидчив, беззащитен.

Именно Король произносит в финале картины короткий монолог, подводящий своеобразный итог сказочной истории: «Связи связями, но надо же и совесть иметь. <…> И никакие связи не помогут сделать ножку маленькой, душу — большой, а сердце — справедливым».
Актёру Константину Адашевскому, не прошедшему пробы на роль Короля, создатели фильма предложили небольшую роль Герольда, которая не была прописана в сценарии и возникла в ходе многочисленных переделок картины. Герольд первым появляется на экране и фактически задаёт тон всей истории: «Всё готово к балу в королевском дворце!». Герой Адашевского, выступая в роли своеобразного конферансье, одеждой, повадками и лёгкостью манер напоминает персонажа итальянской комедии дель-арте.

Также она настояла на сложном гриме. Требовался скуластый пластический «каркас» на лицо, сжимавший кожу, чтобы придать Мачехе хищные черты. Для создания образа пригласили основателя цеха пластического грима. С лица Фаины Раневской сняли слепок и сделали накладки на нос и щёки. В ходе работы оказалось, что такой грим отнимает слишком много времени и при этом выглядит ненатурально. Тогда решили обойтись простыми средствами — гримёр принес специальный каучуковый клей и с помощью проклеенного кусочка тюля подтягивал нос актрисы, чтобы он стал вздёрнутым. За щёки Раневская запихивала кусочки ваты, приговаривая, что «для актрисы не существует никаких неудобств, если это нужно для роли».
По словам публициста Глеба Скороходова, «сказочное свинство», о котором во дворце упоминает Мачеха, стало сутью её образа — зрители увидели в героине Раневской черты коллег-склочников или соседей-диктаторов, уверенность которых базируется на связях с сильными мира.
Несмотря на явную «отрицательность» Мачехи (её хамство и чванливость воспроизведены актрисой с откровенной язвительностью), героиня Раневской не вызывает отторжения у зрителей.

Изначально создатели фильма предполагали, что Фею могла бы сыграть Любовь Орлова. Однако при рассмотрении кандидатур на эту роль стало понятно, что голливудский типаж Орловой не совпадает со стилистикой шварцевской киносказки. В итоге на роль Феи была приглашена обаятельно-резковатая Варвара Мясникова (Анка-пулемётчица из «Чапаева»). Фея предстаёт весьма раскованной героиней, умеющей в зависимости от эмоций стареть и молодеть на глазах у зрителей.

По замыслу Кошеверовой, сводных сестёр Золушки — Анну и Марианну — должны были сыграть ученицы Козинцева — Людмила Шредерс и Лариса Емельянцева. Но в результате роли Анны и Марианны достались Елене Юнгер и Тамаре Сезеневской. По сценарию, сводные сёстры Золушки — злобные и нечуткие особы, и драматургу хотелось, чтобы их образы были созданы на контрасте: обаятельная внешность актрис шла бы вразрез с душевной пустотой персонажей. В киносказке Шварца эти героини существовали в кадре с приклеенными улыбками, которые сопровождали их в любых обстоятельствах, будь то жалобы или ругань.

Наиболее длительными по времени были поиски исполнителя роли мальчика-Пажа. На кинопробы были приглашены почти все «ленфильмовские дети», включая будущего музыковеда Леонида Гаккеля — сына театрального режиссёра Евгения Гаккеля и актрисы Розы Свердловой. В течение полугода на эту роль пробовались 25 тысяч мальчишек. Нужный типаж встретился в библиотеке одного из Дворцов пионеров —
именно там помощник режиссёра нашла 13-летнего Игоря Клименкова. Игорь Клименков не тяготел к актёрской профессии и на кинопробы пришёл по настоянию родителей, считавших, что работа в кино принесёт семье дополнительный доход.

По воспоминаниям Клименкова, артисты старшего возраста относились к нему с симпатией — Раневская, к примеру, кормила мальчика бутербродами. Клименков оказался едва ли не единственным из исполнителей, к которому ни пресса, ни члены худсовета не предъявляли претензий. После «Золушки» он снялся ещё в фильме «Счастливого плавания», потом провалил несколько проб и, разочаровавшись в кино, плотно занялся музыкой. В последствии Игорь Клименков прославился как выдающийся гитарист.

Свидетельством зрительского успеха фильма являются письма, сохранившиеся в архиве киностудии «Ленфильм». Значительная их часть была адресована Янине Жеймо. Исполнительнице главной роли задавали вопросы об актёрской профессии, сообщали о том, что картину посмотрели десятки раз; юноши отправляли актрисе свои фотографии и предлагали ей руку и сердце. Много писем было адресовано Алексею Консовскому. Самые юные зрители обращались со словами признаний к Пажу — Игорю Клименкову.
Судьба «Золушки», снятой Кошеверовой и Шапиро, уникальна для своего времени. Во-первых, по замечанию исследователей, в советском кино у этой картины не было явных «предшественников»; во-вторых, фильм успел выйти на экран в тот короткий период, который в ряде работ именуется «послевоенной оттепелью». Если бы Комитет по кинематографии задержал выпуск ленты на несколько месяцев, она, скорее всего, надолго легла бы на полку. В первые десятилетия советской власти жанр сказок в системе идеологических ценностей страны считался бесполезным. Фильм Кошеверовой и Шапиро оказался необычной для того времени сказкой, потому что в шварцевской «Золушке» «не было ни явной, ни скрытой идеологии».

Роль отца Золушки — Лесничего — в сценарии выглядела не самой эффектной, хотя Шварц, по версии исследователей, вложил в неё много личного: мудрость и деликатность персонажа соотносятся с человеческими качествами автора киносказки. Первым в списке кандидатов на эту роль стоял Александр Лариков, но утвердили — Василия Меркурьева. Его герой — слабохарактерный человек, которому недостаёт воли, чтобы защитить от деспотизма Мачехи родную дочь Золушку. В тех немногочисленных эпизодах, где участвовал Лесничий, от Меркурьева требовалось проявить лишь два качества — «такт и деликатность».

Первая попытка реставрировать «Золушку» состоялась через двадцать лет после выхода киносказки — в 1967 году. Технические возможности того времени не позволили, однако, устранить все изъяны негатива и существенно улучшить качество звука.
В 2009 году видеокомпания «Крупный план» вновь осуществила реставрацию исходной чёрно-белой версии 1947 года. Киновидеообъединение «Крупный план», подобно реставраторам полотен великих мастеров, взялось за осуществление сложного дела — «реанимацию» с помощью современных компьютерных технологий фильма, которому более 60 лет. Перед «Крупным планом» встали сразу две задачи: одна — отреставрировать черно-белую копию, вторая — осуществить мечту создателей фильма о сказке в цвете.
Негатив подвергался предварительному замачиванию для восстановления эластичности, ультразвуковой очистке от пыли, глянцеванию и сканированию в высоком разрешении. Полученный результат с дополнительно проведённой компьютерной обработкой (покадровое удаление царапин, склеек, плёночного «зерна», химических пятен и грязи) и новым ремастерингом звука был передан на хранение в Госфильмофонд.
Вся дальнейшая работа шла в электронном виде. Фильм «нарезается» на файлы (один кадр — один файл). Эти файлы передаются художникам-реставраторам, которые с помощью компьютерных технологий убирают царапины, склейки, пленочное «зерно», химические пятна и грязь, осуществляя тем самым покадровую реставрацию изображения. Обрабатывается каждый кадр в отдельности.
Колоризации фильма предшествовала не только исследовательская и техническая, но и не менее серьезная творческая работа. В частности, стояла задача создать цветные эскизы костюмов всех основных персонажей, при этом дав рекомендации, касающиеся состава и фактуры тканей, расцветок украшений, фурнитуры.

Для осуществления колоризации художником по костюмам Натальей Моневой на основе всех имеющихся данных о фильме создавались цветные эскизы костюмов персонажей, задавался состав и фактура тканей, расцветки украшений, фурнитуры и т. д. Используя свой бесценный опыт, глубокие знания по истории костюма и тонкий художественный вкус, Наталья Николаевна сумела найти такие цветовые решения, которые вписываются в созданную авторами художественную эстетику фильма.
На завершающей стадии создания цветной версии фильма полученный из США колоризованный материал прошел, в соответствии с технологией, несколько этапов окончательной обработки в студиях «Крупного плана». Прежде всего, была проведена цветокоррекция, которой занимался блестящий мастер своего дела оператор-колорист Алексей Лебешев. Благодаря его искусству плоская цветная картинка «ожила» и приобрела объем. Кроме того, работниками студии компьютерной графики под руководством Максима Ванурина осуществлялись стабилизация изображения, устранение мерцания и некоторые другие сложные операции, требующие специального программного обеспечения, которое создавалось для каждого конкретного случая. Обработка 120 тысяч кадров заняла больше года, стоимость работ составила свыше 1 млн долларов. В общей сложности, по самому примерному подсчету, в этом деле приняли участие около двухсот профессионалов трех десятков специальностей.
Премьера колоризированной версии состоялась 1 января 2010 года на Первом канале.

Янина Жеймо - актриса одной роли. Снималась она много, но в истории кино осталась как Золушка. И вполне заслуженно: более выразительной, более "настоящей" героини нет ни в одной отечественной киносказке.
Янина Жеймо, впервые снявшись в кино в 16, главную роль своей жизни в сказке «Золушка» сыграла только в 37 лет. Этот фильм стал для артистки роковым. После него ей предлагали лишь озвучивать мультики и дублировать иностранные картины. Впрочем, в личной жизни нестареющего ребенка, как ее называли коллеги и поклонники за моложавую внешность и хрупкое телосложение, все было еще драматичнее. На долю звезды экрана выпало гораздо больше невзгод и испытаний, чем пришлось пережить ее Золушке.
Янина Жеймо родилась 29 мая 1909 года в польском городе Волковыске (ныне — Гродненская область в Белоруссии). Отец — польский дворянин Жозеф Болеслав Жеймо, мать — полька — Анна Констанция Лозинская. С трёхлетнего возраста Янечка выступала в цирке — наездницей, гимнасткой, балериной и музыкальным эксцентриком. В подростковом возрасте Жеймо давала частные уроки танцев, и подопечные зачастую были старше ее.
В детстве Янина не раз находилась на волоске от смерти. Она едва не умерла от дифтерита. Спас ее дедушка, который додумался через трубочку вдуть малышке в горло бертолетову соль. В другой раз сорвалась с лошади, выполняя сложный трюк, — девочка с трех лет выступала с родителями в составе цирка шапито. Янина не только выполняла сложные трюки, но и во всем помогала маме с папой.
Когда в 1923 году скончался глава семейства, труппа прекратила существование, а мать с детьми осела в Петрограде. Там они создали «Трио Жеймо» и начали покорять советскую эстраду. Янина и ее старшая сестра Эля играли на ксилофонах. Зрители принимали артисток с восторгом.
Когда Янине исполнилось 14 лет, она вдруг перестала расти. Просто застыла, словно околдованная: с детским ростом 146 сантиметров, с детским личиком, с крохотными ножками, на которые ей всю жизнь придется покупать обувь в «Детском мире» или шить на заказ. Конечно, причиной был какой-то гормональный сбой. Но в те времена о таких явлениях даже не догадывались, говорили: задержка взросления.
Загадочная «задержка взросления» оказалась настоящим подарком судьбы, без которого Янина Жеймо вряд ли стала бы кинозвездой, которую до сих пор помнят: «Моя внешность - структура лица, маленький рост - определили амплуа: всю жизнь я играла девчонок-подростков. Был успех, очень большой... Когда я играла Золушку, мне было тридцать семь лет, а героиня была ровесницей моей дочери».
В кинематографе тех лет было несколько актрис-травести, то есть игравших детей. Но Янина на их фоне была звездой. Ведь она не только выглядела юной: она еще и была талантлива. К тому же ее «детскость» казалась особенно естественной, подлинной.
Но, несмотря на успех на эстраде, Жеймо мечтала об актерской карьере. Втайне от матери девочка отправилась на прослушивание в мастерскую «Фабрика эксцентрического киноактера». Педагоги в студии были еще молодыми, и 15-летняя Янина сразила их наповал, когда заявила, что ее опыт выступлений на сцене — 12 лет, а это превышало их собственный. В итоге ее приняли, что позволило начать актерскую карьеру. Снималась в кино с 1925 года. В 1929 году окончила мастерскую ФЭКС в Ленинграде. С 1949 года по 1956 год – актриса Московского Театра-студии киноактера.
Янина Жеймо снималась в фильмах «Мишки против Юденича», «Шинель», «Разбудите Леночку», «Подруги», «Шел солдат с фронта», «Горячие денечки», «Доктор Калюжный», «Приключения Корзинкиной», «Два бойца», «Враги», «Золушка», «Два друга». Популярность Янине принесли фильмы «Разбудите Леночку», «Подруги» и «Враги». В 1939 году за исполнение ролей в этих фильмах получила орден «Знак Почёта».
Рост миниатюрной актрисы был всего 148 см, но она не сильно переживала по этому поводу. Глядя на хорошенькую девочку-подростка, зрители не догадывались, что перед ними взрослая девушка. Ведь в зрелые годы, будучи замужней дамой и матерью, снималась в кино в роли школьниц. «Принимая очередное приглашение сыграть ребенка, мама всегда проверяла, примут ли ее дети за свою. Например, перед съемками фильма «Разбудите Леночку» она вырядилась в одежду своей 12-летней сестры и отправилась в парк играть с мальчишками в лапту. Пацаны не только поверили, что перед ними ровесница, но и в конце концов отмутузили ее за несколько неудачных подач. А садовница, которая отбила маму у драчунов, утерла ей нос и строго сказала: «Марш домой! И не вздумай реветь!», — рассказывала дочь актрисы Янина Костричкина.
С первым супругом, актером Андреем Костричкиным, Янина познакомилась на площадке. В браке родилась дочь, которую с подачи отца назвали в честь матери. Янина-младшая стала автором синхронного текста дублированных фильмов. В дальнейшем несколько поколений женщин в ее семье были названы в честь знаменитости. Ее внучка стала переводчиком, правнучка — музыкантом. Правнуки Алексей и Александр посвятили себя дубляжу.
На съемках ленты «Моя Родина» актриса встретила любовь всей своей жизни — режиссера Иосифа Хейфица. Служебный роман привел к браку и рождению наследника — сына Юлия. Впоследствии он стал известным в Польше кинооператором.
Когда началась Великая Отечественная война, детей эвакуировали из Ленинграда в Алма-Ату. Хейфиц отправился со съемочной группой сначала в Монголию, а потом в Ташкент. Жеймо осталась в блокадном городе. Днем снималась, а вечером дежурила на крыше студии. Снималась в «Боевых сборниках» и агитационных фильмах, причем играла опять же подростков или очень юных девушек. Она стремилась ободрить свой народ, хотя сама переживала тяжелые времена.
Ей постоянно предлагали покинуть город на самолете. Но она долго не соглашалась. Наконец сотрудники «Ленфильма» отправились в эвакуацию. Летели до Тихвина на военном самолете под постоянным вражеским обстрелом. Наш пулеметчик тоже строчил без перерыва. Во время полета Янина представляла, что весь этот кошмар - просто киносъемка. Так ей было легче.
В Тихвине на вокзале Янина встретила знакомого - польского режиссера Леона Жанно, и он пригласил ее в свой вагон в другом эшелоне. А поезд, в котором должна была ехать Янина, немцы разбомбили прямо на вокзале. Почти все пассажиры погибли. Актриса же с увесистым чемоданом, набитым вещами мужа, продолжала путь. Добиралась несколько месяцев. В Алма-Ату тем временем пришло страшное известие: тихвинский эшелон, на котором ехали артисты, разбомбили. Родным знаменитости пришло известие о ее гибели. Супруг вскоре нашел другую женщину.
Предательство мужа стало для нее страшным ударом. Жеймо держалась изо всех сил. В итоге с ней случился срыв, она слегла с тяжелой депрессией. В ту пору артистка была сама не своя: забывала буквы, не узнавала знакомых, не понимала, где находится. Разучивать роли ей помогали близкие. Помог ей один врач, который выдал ей пузырек с «магической микстурой» и убедил, что, что это редкое иностранное лекарство, которое непременно поможет, главное - принимать строго по часам и болезнь отступит. Когда бутылочка опустела, женщине стало гораздо легче, а врач признался, что это было вовсе не лекарство, а обыкновенная вода. Хейфица она так никогда и не простила. Даже видеть его не желала. Помогли ей друзья. Поддержали, позаботились о детях. Но по-настоящему выйти из депрессии и начать новую жизнь Янине Жеймо помогла роль Золушки.
Режиссер Леон Жанно стал еще одним человеком, который помог Янине выкарабкаться. Он поддерживал ее, отвлекал от тяжелых мыслей и в итоге стал ее третьим мужем. Этот брак стал самым длительным, гармоничным и счастливым в жизни Жеймо. После того как ее перестали снимать в кино, она вместе с супругом и сыном иммигрировала в Польшу. Там она прожила последние 30 лет жизни, о которых практически ничего не известно. Из-за третьего мужа она окончательно порвала с актерской профессией. Дочь осталась в Советском Союзе, где у нее была своя личная жизнь. Из-за этого Жеймо переживала, ведь не могла часто видеться с любимой внучкой. Раз в год актрисе разрешали посещать СССР.
Янина скончалась в Варшаве 29 декабря 1987 года перед самым Новым годом. Актриса хотела, чтобы ее похоронили в Москве. Похоронена на Востряковском кладбище.