Симоновский Петр во всем своем облике запечатлел ощущение свободы. Он - воплощенная мужицкая энергия, богатырская сила, неукротимый темперамент. Царь всегда в движении - в эпизоде встречи царя с боярской думой Петр не восседает, а, как непоседливый мальчишка, крутится на троне. Всегда - в трудах, в мирных или ратных, будь то работа в кузнице, у токарного станка или на поле брани. Незабываемы крупные планы Симонова: сияющие счастьем или горящие яростью глаза, белозубая улыбка, раскатистый смех. Перед съемками сцены, в которой Петр, поймавший Меншикова на казнокрадстве, пудовыми кулачищами "учит" своего любимца, Михаил Жаров, исполнитель роли "светлейшего", начал нервничать. И, улучив минутку, жалобно прошептал режиссеру Петрову: "Не нравится мне сегодня что-то Симонов, уж слишком старательно готовится он к нашей сцене... Убьет! Ей-богу, убьет!" Режиссер внял мольбам Жарова, снял эпизод монтажно, по кусочкам, чтобы ассистенты успевали подставлять подушечку под симоновские тумаки.
В. Петрова справедливо называют "актерским" режиссером. Собрав в фильме великолепных актеров - Николая Симонова, Николая Черкасова, Аллу Тарасову, Михаила Тарханова и многих других, - Петров не допускает актерского "разнобоя" (а такое могло случиться, ведь каждый из них сам по себе - "звезда"), выстраивает ансамбль. Наполняет центральную драматическую линию фильма - взаимоотношения Петра и его сына, царевича Алексея (замкнутый круг любви-ненависти) - тончайшими психологическими нюансами.
По замыслу авторов столкновение Петра и Алексея - прежде всего смертельная схватка политических программ. Петр - символ рождающейся в муках новой России ("И драться научимся, и работать научимся!"). Алексей - олицетворение отсталой боярской Руси. Образ Алексея в фильме сильно расходился с его историческим прототипом. В действительности царевич был отнюдь не глуп, по словам А. С. Пушкина, сам Петр "уважал его ум", к тому же Алексей был "обожаем народом, который видел в нем восстановителя старины", а также почитаем православным духовенством, претерпевшим гонения и унижения от Петра.
В фильме Алексей - злобное и "немощное головой" ничтожество, государственный преступник ("В Москве буду жить, тихо, мирно с колокольным звоном. Корабли сожгу, армии распущу. Меншиков, собака, сдохнет на колу!"). Длинное, постное лицо, жидкие, сальные волосы, тонкие кривые ноги. В пластике - вкрадчивая вороватость. В глазах - вечный испуг, нерешительность, единственное желание - зарыться с головой под одеяло под бок своей пышнотелой любовницы Ефросиньи.
Но все же исполнитель роли, Николай Черкасов, сумел наделить Алексея куда более сложной, противоречивой, даже трагической натурой. Гневливо, ужасно, как у отца-властелина, блеснут глаза царевича в монастыре, куда Петр, вопреки воле Алексея, пошлет его снимать с церквей колокола - медь необходима была царю для отливки пушек.
...Вот уже качнулся, под плач толпы двинулся колокол с собора, крупный план бледного от ужаса перед свершившимся святотатством царевича, снятого сквозь решетку (предзнаменование?) церковной ограды, снова колокол, со стоном ударяющийся о землю.
На ассамблее в доме "светлейшего" Петр, уже увлекшийся Екатериной, приказывает всем танцевать. Все убыстряющийся вихрь танца передан все более короткими повторяющимися общими планами, перемежающимися крупными планами смеющихся Петра и Екатерины - в них смысл происходящего.
Выходит, из спальни царя Екатерина (Алла Тарасова). Теперь уже - царица. Склоняются перед ней вельможи, иностранные послы, бывший возлюбленный Меншиков. Лишь царевич недвижим. И вдруг сотрясает палаты его резкий, истерический крик: "Сука-а-а!" А в мимике перекошенного лица за считанные секунды читаем водоворот чувств: обида за брошенную Петром мать, ненависть в монастырской келье воспитанного человека ко всей этой "жизни во хмелю", греховной суете.
Симонов и Черкасов сыграли не только смертельную политическую вражду: в сердцах Петра и Алексея (дали понять актеры) затаенно, невысказанно живет глубокая любовь друг к другу, которая-то и приносится в жертву государственным интересам. "Все дела мои прахом развеешь..." - с горечью говорит Петр Алексею.
До высокого трагизма поднимаются Симонов и Черкасов в сцене, происходящей в пыточной камере. В последние минуты перед казнью Алексей бросается к Петру, как маленький мальчик, которого обидели злые люди. Прижимается к отцу. Тихо, жалобно стонет, чуя, что пробил последний час. Словно окаменевший от нестерпимой душевной муки, Петр отходит от царевича, глухо произносит: "Кончайте..."
В отличие от романа А. Толстого, в фильме на первый план выходит военная тема. Петр-воин - одна из главных характеристик царя-реформатора в этой картине. Что соответствовало исторической правде: за 35 лет царствования Петра едва ли наберется два мирных года. Петр на экране - прежде всего народный полководец, создатель регулярной русской армии. Режиссер вместе с операторами Вячеславом Гордановым и Владимиром Яковлевым блестяще поставили и сняли батальные сцены на суше и на море. Меншикова мы увидим во главе отряда кавалерии в эпизоде Полтавской битвы - храбреца, не боящегося ни черта, ни дьявола, смеющегося в лицо смерти. В сюжетной линии Меншикова, в прошлом - лоточника, выходца из народных низов, воплощена идея поддержки Петровых дел лучшими представителями народа.
Роль Меншикова в исполнении Михаила Жарова - одна из лучших в фильме Петрова. Кадр светлеет, когда в нем появляется хитрован Меншиков. В герое Жарова соединялось несоединимое: безграничная преданность Петру, живой ум, необыкновенная личная отвага и природное лукавство простолюдина, страсть к роскоши, взяточничество, казнокрадство. А уж о любви к прекрасному полу - говорить нечего. Надо видеть, каким кошачьим блудливым взглядом окидывает "светлейший" княжон Буйносовых. Заприметив же в другой раз в палатке рядом с Шереметевым Екатерину, просто идет напролом.
Возможно, сегодня страстные монологи Петра, обращенные во второй серии фильма к русским воинам, могут показаться излишне прямолинейными, чрезмерно патетичными. Но в их исполнении нет ни единой фальшивой ноты. Сколько искренности, сколько гордости за свой народ звучит в голосе Петра: "Вы, имея любовь к отечеству, не щадили живота своего и на тысячи смертей устремлялись безбоязненно! Воины России, храбрые дела ваши никогда не забудут потомки!"
И дух захватывало у внимающих Петру зрителей тех лет, многим из которых суждено было скоро стать воинами великой, народной, священной Отечественной войны.
М. Кузнецова// Российский иллюзион. М.: Материк, 2003.